Новая гипотеза переворачивает наши представления о поиске внеземного разума. Вероятно, мы ищем не тех и не там — и первый полученный сигнал будет не приглашением к диалогу, а свидетельством далёкой катастрофы.
Что, если сигналы чужих цивилизаций, которые мы мечтаем поймать, — это не послания, а симптомы? Если первый контакт окажется не приветствием, а запоздалым эхом уже завершившейся трагедии? Эти вопросы звучат куда менее оптимистично, чем сюжеты из книг и фильмов, но у них есть прочное научное основание, подкреплённое всей историей астрономии.
Всякий раз, когда человечество открывало что-то новое в небе, оно сталкивалось с аномалиями. Мы всегда замечали сначала то, что «шумело» громче всего: гигантские звёзды, катаклизмы, экстремальные системы. Не потому, что они типичны, а потому, что их невозможно было не заметить. Вселенная, когда позволяет себя обнаружить, почти всегда делает это в свои наименее стабильные моменты.
Если применить этот принцип к поиску внеземной жизни, картина радикально меняется. Мы ищем не уравновешенную, молчаливую цивилизацию, а нечто, что выделяется настолько, что способно пробиться сквозь наши технологические и когнитивные барьеры. Это всё равно что догадываться о существовании города по доносящемуся вою сирен экстренных служб.
Космическая предвзятость наблюдателя
В астрономии этот феномен хорошо известен. Первые экзопланеты были найдены у пульсаров — редких и чрезвычайно бурных объектов. Не потому, что таких планет во Вселенной много, а потому что пульсары — это сверхточные космические часы, и любое возмущение их хода становится очевидным. Сегодня мы знаем, что те системы были исключением, а не правилом.
То же самое справедливо для звёзд, видимых невооружённым глазом. Большинство из них — яркие гиганты, составляющие меньшинство в общей звёздной популяции. Красные карлики, доминирующий тип звёзд в галактике, без специальных инструментов остаются невидимыми. Видимость не равна распространённости. Это лишь вопрос контраста.
Перенос этой предвзятости на поиск инопланетных сигналов приводит к неромантичному выводу: то, что мы перехватим первым, скорее всего, будет аномально мощным и необычным сигналом. И именно поэтому — подозрительным.
Когда шум — это признак кризиса
Согласно «Эсхатологической гипотезе», предложенной астрофизиком Дэвидом Киппингом, первая внеземная цивилизация, которую мы обнаружим, вероятно, будет находиться в нестабильной или терминальной фазе своего существования. Не потому, что Вселенная способствует коллапсу, а потому, что кризисные фазы производят больше всего «шума» — побочных сигналов и утечек энергии.
Эффективная и зрелая цивилизация стремится к тишине: она оптимизирует ресурсы и сокращает отходы. Цивилизация в беде делает обратное: она бесконтрольно излучает, оставляя заметные следы. Подобно автомобилю, который перед поломкой начинает вибрировать и дымиться, — это не намеренное сообщение, а побочный эффект.
Наша собственная Земля служит тому примером. Наши радио- и радарные утечки, химические изменения в атмосфере — всё это техносигнатуры, которые не предназначены для общения, но прекрасно считываются извне. Если бы другая цивилизация изучала нас, она увидела бы вид не в равновесии, а в переходном периоде, и сочла бы это тревожным знаком.
Новая стратегия поиска
Если эта гипотеза верна, то стратегия поиска внеземной жизни должна измениться. Вместо того чтобы искать чистые и намеренные послания, нам следует сосредоточиться на аномалиях: труднообъяснимых событиях и всплесках, которые не вписываются в известные модели.
Современные обсерватории уже движутся в этом направлении, непрерывно наблюдая за небом в динамике. Они ищут не то, что есть, а то, что меняется. Именно в таком внезапном изменении, в «фальшивой ноте» посреди космической симфонии, может скрываться инопланетный сигнал.
Это менее утешительный, но более реалистичный подход. Он заставляет нас признать, что Вселенная общается не по нашим правилам, а через крайности, остатки и ошибки. Если однажды мы действительно поймаем сигнал, то можем обнаружить, что он повествует не о рождении, а о конце. И тогда главным вопросом будет не «Кто вы?», а «Что с вами случилось?».
