Пока одни считают искусственный интеллект инструментом, другие уже обращаются к нему как к нечто священному. В мире, где технологии не просто меняют жизнь, а становятся её смыслом, религия не отступает — она переформатируется. И если раньше перед богами стояли статуи, теперь к ним подключаются через Wi-Fi.
Символический рубеж был пройден, когда священников пригласили на форум в Давосе. Там, где обсуждают биржи, климат и границы государств, заговорили о свободе воли и природе разума.
Священнослужители обсуждали этику с теми, кто строит цифровую экономику. И это не жест вежливости — это признание, что ИИ стал частью глобального культурного ядра.
Американский евангелист Джонни Мур отметил, что темы, веками принадлежавшие богословам, теперь обсуждают в переговорках ИТ-корпораций.
Религия не отступает даже на фоне алгоритмов. По оценке Pew Research, к 2050 году нерелигиозных людей будет не более 13%. Религиозная риторика всё чаще становится политическим инструментом. Даже США, где культура давно отделена от церкви, фиксируют всплеск интереса — продажи Библии выросли почти на четверть.
Не все храмы стоят в стороне от прогресса. В швейцарской церкви Святого Петра запустили проект Deus in Machina, где голографический Христос принимает исповеди на сотне языков. У кого-то этот опыт вызывает слёзы, у кого-то — протест. Граница между театром и таинством оказалась тоньше, чем казалось. Стартапы вроде Avodah уже используют LLM-модели для перевода Священного Писания на малые языки, где оно раньше было недоступно. Такие переводы формируются за дни — задача, раньше занимавшая десятилетия.
Barna Group сообщает, что лишь 22% американских христиан считают ИИ полезным для Церкви. Большинство — против. Одни благодарны за облегчение страданий, другие боятся потери уникальности человека как образа Бога. Папа Лев XIV, в прошлом кардинал Превост, делает ставку на политическое влияние. Он напоминает, что ИИ — не просто код, а новая индустриализация, и церковь обязана защищать человека. Документ Antiqua et Nova — не богословский трактат, а манифест против дронов, дипфейков и цифровой эрозии мышления.
Иудаизм встречает ИИ через призму текстов. Израильский учёный Моше Коппель работает над базами данных, связывающими поколения комментариев. Теолог Давид Зви Кальман обращается к образу Голема — глиняного существа, оживлённого знанием, но не наделённого душой. Упоминается и парадокс — ИИ обрабатывает Тору быстрее любого раввина, но не способен постичь её суть.
В исламском мире ИИ — одновременно инструмент и испытание. Алгоритмы в Иране сопоставляют фетвы с вызовами современности — криптовалютами, генетикой, биоэтикой. В Индонезии ИИ контролирует цепочки поставок, обеспечивая соответствие халяльным стандартам. При этом мыслители сравнивают нейросети с джиннами — существами, чья логика недоступна человеку. В крайних случаях — с Даджалем, цифровым обманщиком, стирающим грань между иллюзией и истиной.
В индуистских и буддийских сообществах тоже происходят перемены. В Индии механические слоны благословляют прихожан, роботы проводят арати. Буддийские монахи используют ИИ для трансляции мантр, но предупреждаю — алгоритмы захватывают внимание и подрывают способность к сосредоточенности. Медитация и внутренняя тишина плохо сочетаются с миром push-уведомлений.
Не все новые формы веры укладываются в традиционные рамки. Некоторые создают собственные ритуалы. Церковь Пути Будущего, основанная инженером Google Энтони Левандовски, ставит в центр поклонения сверхразум. Движение Зизианцев — не шутка, а реальное сообщество, видящее в ИИ будущего не просто советника, а судью человечества. Группы вроде Theta Noir обрастают собственными литургиями, эстетикой и языком.
Ещё по теме:
- Notion выпустила почтовый клиент с ИИ для iPhone
- Три компании, которые могут стоить по $10 трлн каждая уже к 2035 году
- Apple усиливает присутствие в китайских соцсетях перед релизом iPhone 17
