Ниже приводится адаптированный отрывок из новой книги Gambling Man — биографии Масаёси Сона. Японец, основатель и генеральный директор SoftBank, «Маса» (как зовут его друзья и соперники), вероятно, самый влиятельный магнат XXI века, который при этом не особенно известен широкой публике. Он родился в 1957 году и вырос на западном острове Кюсю. При росте едва ли 165 см и привычке носить одежду в стиле «элегантно-повседневно», Маса провёл несколько лет в Калифорнии. Говорят, его обаяние легендарно, но он быстро теряет интерес к тому, что ему не кажется важным. Посетители его гигантского офиса в Токио, обставленного длинным столом в духе Путина, могут получить либо пять минут беседы, либо целых два часа.
Маса был дистрибьютором программного обеспечения, инвестором во времена доткомов, а также оператором широкополосных сетей и мобильной связи. Теперь, через SoftBank Vision Fund, он является крупнейшим венчурным инвестором в мире. За последние два десятилетия его инвестиции или контроль над активами достигали суммарно 1 триллиона долларов. В декабре прошлого года он встретился с Дональдом Трампом и пообещал вложить 100 миллиардов долларов в экономику США.
Сон известен множеством историй (некоторые из них впервые описаны в книге): как он профинансировал китайского интернет-гиганта Alibaba после шестиминутной «скоростной встречи» с Джеком Ма; как он обеспечивал грандиозное финансирование сотен стартапов в Силиконовой долине; как он переманил экс-сотрудника Google Никеша Арора с зарплатным пакетом на $320 млн, формально подписанным на салфетке. Но, пожалуй, самая интересная история — это то, как он вместе со Стивом Джобсом помог вывести iPhone на глобальный рынок.
В начале XXI века Маса на три дня стал самым богатым человеком в мире. После краха доткомов он потерял 97% своего состояния. И всё же предприниматель не утратил веру в технологический прогресс, запустив новую широкополосную службу в Японии под маркой Yahoo. Его мечтой было объединить оператора мобильной связи и широкополосные сети Yahoo, чтобы японские потребители могли получать доступ к данным, изображениям и сообщениям с помощью одного устройства. Но ему не хватало важного звена — инновационного продукта, который позволил бы конкурировать с главным соперником, NTT Docomo, доминирующим оператором в Японии и самой дорогой компанией в мире по рыночной капитализации. Человеком, который предоставил нужное решение, оказался его старый знакомый — Стив Джобс.

Связь между Соном и Джобсом была особенной. Оба являлись жёсткими руководителями, полностью уверенными в себе и наделёнными даром предвидеть будущее. Они хорошо разбирались как в эстетике и технологиях, так и в поведении потребителей. В офисе Масаёси Сона в Токио раньше висели 50 разных моделей телефонов, чтобы он мог изучать каждую деталь и принимать решения о дизайне собственных аппаратов SoftBank. Маса обожал цитировать знаменитую фразу Джобса из рекламной кампании Apple 1997 года «Думай иначе»: «Люди, безумно верящие в то, что они могут изменить мир, и есть те, кто это делает».
Маса впервые столкнулся со Стивом Джобсом в середине 1980-х на выставке Comdex в Лас-Вегасе. Примерно летом 1998-го они серьёзно поговорили под вишнёвым деревом в доме Ларри Эллисона в Вудсайде (Калифорния), главы софтверной компании Oracle и большого любителя японской культуры.
Дом Эллисона больше напоминал комплекс из нескольких деревянных построек в стиле японского императорского дворца. На участке в 23 акра имелись озеро и водопад с переключателем «вкл/выкл». Все здания строились без единого гвоздя и с глинобитными стенами, выдерживающими землетрясение магнитудой 7,3. Полный проект, оценённый примерно в $70 млн, был данью уважения японским традициям.
Тогда, за тем столом, обсуждали, в частности, «раздувшиеся» до абсурда котировки интернет-компаний, но Маса и Джобс смотрели дальше: что ждёт индустрию после «пузыря доткомов».
«Я сказал, что сфокусирован на интернете, и он согласился, что интернет — будущее», — вспоминает Маса.
Оба понимали, что грядёт смена парадигмы. Волнения на бирже Nasdaq — одно, а появление глобальной сетевой инфраструктуры, где Apple становится ведущим технологом, а SoftBank — оператором и инвестором, это совсем другое.
К тому моменту Apple уже считалась одной из самых дорогих компаний мира благодаря целому ряду успешных устройств, от компьютеров Mac до плеера iPod. Как и Маса, Джобс очень боялся, что конкуренты смогут украсть его идеи. А особо секретным тогда был проект iPhone — сенсорный телефон, который впоследствии перевернул индустрию, продавшись миллиардами экземпляров.
По словам Масы, во время визита в Калифорнию летом 2005 года он показал Джобсу собственный набросок «мобильного iPod» с большим экраном и операционной системой Apple, способный обрабатывать данные и изображения.
Джобс: «Маса, не суй мне свои дурацкие рисунки. У меня есть свои».
Маса: «Ну хорошо, не буду тебе впаривать свои каракули, но если у тебя будет продукт, отдай его мне для Японии».
Джобс не раскрыл подробностей, но Маса заметил, как на его лице скользнула улыбка. После уговоров Маса добился ещё одной встречи в доме Джобса в Пало-Альто. Там, если верить рассказам, они в общих чертах договорились о том, что, когда будет готов iPhone, SoftBank получит эксклюзив на японском рынке.
«Маса, ты сумасшедший, — будто сказал Джобс. — Мы ни с кем не обсуждали это, но ты пришёл первый. Я отдам его тебе».
Никаких документов они не подписывали, цен и объёмов не обсуждали. Это было «джентльменское соглашение», при условии, что у Масы найдутся ресурсы купить или построить мобильного оператора.
«Всё было строго конфиденциально, — вспоминает Маса. — Я никогда не видел устройство до того, как оно официально появилось в Японии (в 2008 году). Да мне и название не раскрыли».
Эта история звучит почти мифически. Предполагается, что Джобс дал своё слово за три года до запуска iPhone в Японии. Но именно это обещание, возможно, вдохновило Масу на покупку Vodafone Japan — дочерней компании британского оператора, которая, хотя и была довольно слабая, славилась рекламой с участием Дэвида Бекхэма. Это была высокорисковая сделка — крупнейшая в Азии на тот момент, — но Маса поверил, что у него на руках есть будущее «оружие». Как бы то ни было, он сумел заключить сделку века, выведя iPhone на японский рынок через SoftBank и заложив основу для прибыльного бизнеса.

17 марта 2006 года Маса оформил покупку Vodafone Japan за $17 млрд. Две недели спустя Стив Джобс прилетел в Токио, где Маса настоял:
«У нас нет письменных соглашений, но я сделал ставку на 17 миллиардов, опираясь на твои слова. Надеюсь, ты чувствуешь ответственность».
Джобс будто бы ответил: «Маса, ты чокнутый. Но мы сделаем то, о чём договорились».
Весной 2006-го Маса торопился, так как в Японии приближался момент, когда абоненты могли свободно переходить к другим операторам со своим номером. Без уникального продукта или выгодной тарифной сетки SoftBank рисковал потерять сотни тысяч клиентов в пользу NTT Docomo и второго по величине оператора KDDI.
Стив Джобс тоже спешил. Три года назад у него обнаружили редкую форму рака поджелудочной железы, и он отложил операцию, что дало болезни время распространиться на печень. С октября 2004-го, после хирургического вмешательства, он знал, что его время теперь ограничено. На публике Джобс уверял всех, что исцелился, но в личном общении сфокусировался на двух секретных проектах: iPhone и новом планшете iPad.
В июне 2007 года вышел iPhone первого поколения, поддерживающий лишь сеть 2G. Он не подходил для более продвинутых стандартов, распространённых в Японии. Поэтому местные телекоммуникационные гиганты видели в Apple компанию, известную компьютерами и плеерами, но не способную выпустить что-то кардинально новое в сфере мобильной связи. Маса, напротив, понимал, что Джобс готов стать главным игроком на рынке, где быстрые сети становились нормой не только в Японии, но и по всему миру.
В ноябре 2007 года генеральный директор AT&T, эксклюзивно распространявший iPhone 2G в США, проговорился на одном мероприятии в Силиконовой долине, что следующий iPhone будет поддерживать 3G. С этого момента по индустрии распространились слухи о более совершенной модели. Генеральный директор NTT Docomo Масao Накамура и Маса по отдельности приехали в штаб-квартиру Apple в Купертино. Это, возможно, указывает, что «эксклюзивное соглашение» с Соном было не таким уж железобетонным, хотя впоследствии Маса утверждал, что он был в постоянном контакте с Джобсом и предлагал ему идеи для iPhone.
«Я придумал все эти эмодзи», — говорит он. «Я давал ему множество идей».
(Утверждение выглядит дерзким, но Маса и вправду склонен к творчеству. Он прилично рисует в стилистике раннего импрессионизма и хорошо понимает поведение потребителей. Насколько Джобс прислушивался к нему — вопрос отдельный.)
И Маса, и Docomo хотели стать первым, кто предложит японскому пользователю 3G iPhone с поддержкой нескольких диапазонов частот, что позволит запустить устройство по всему миру. У Docomo в городах действовала сеть на частоте 2 ГГц, а в сельской местности слабо покрытой вышками клиенты переключались на «платиновый» диапазон 800 МГц. Чтобы всё это работало без сбоев, нужен был тщательный и длительный процесс тестирования, что грозило задержкой запуска iPhone. SoftBank, как «новичок», получил от регуляторов частоту только 2,1 ГГц, которая не требовала переключения на 800 МГц, так что проблемы совместимости не возникло.
Технические детали имели значение, но личные отношения решали ещё больше.
«Между Джобсом и Масой была особая связь, — утверждает Рон Фишер, представитель SoftBank в США, присутствовавший на их нескольких встречах. — Джобс понимал, что для изменения поведения потребителей в Японии нужен мятежник по духу, вроде Масы».
4 июня 2008 года Маса объявил, что SoftBank будет продавать iPhone, опередив Docomo. Спустя месяц начались продажи. К сентябрю 2011-го, когда SoftBank утратил эксклюзивность, доля компании на рынке выросла с 17 до 23 процентов. Решение Джобса «поставить на Сона» себя оправдало, но это также продемонстрировало способность Масы быстро масштабировать бизнес, обходя сложные барьеры в сфере технологий, регуляторики и маркетинга.
Благодаря iPhone Маса вывел SoftBank Mobile в лидеры на японском рынке. Этот успех стал трамплином для покупки контрольного пакета акций оператора Sprint в 2013 году (позже он объединился с T-Mobile, сформировав третью силу на телеком-рынке США). По пути Маса вернулся из оператора мобильной связи к роли глобального технологического инвестора, купив, в частности, компанию Arm Holdings, занимающуюся разработкой чипов, и безуспешно пытаясь объединить её с Nvidia — ныне самой дорогой компанией в мире. Основатель Nvidia Дженсен Хуанг называет Масу одной из ключевых фигур, но напоминает ему, что Сон продал свой 5-процентный пакет в 2019 году, упустив сделку века, сопоставимую по значимости с Alibaba.

Сегодня главная страсть Масы — искусственный общий интеллект. Сон убеждён, что его влияние затмит всё — от микропроцессоров до интернета и мобильных телефонов.
«Я должен участвовать в этой революции», — сказал он на последнем интервью в Токио. «Я должен быть её частью».
Летом 2024 года SoftBank вложила $500 млн в OpenAI. До этого Financial Times сообщала, что Маса готов выделить $1 млрд, чтобы вместе с Сэмом Альтманом и Джони Айвом разработать «iPhone в эпоху искусственного интеллекта».
И это может стать первым массовым девайсом эпохи ИИ. Если задумка выстрелит (а никогда не стоит списывать со счетов Масаёси Сона), это будет достойным продолжением дружбы и сотрудничества с его наставником и партнёром Стивом Джобсом.
Ещё по теме:
- Луну добавили в список находящихся под угрозой культурных объектов
- Вчера секс-робот, а сегодня — компаньон для одиноких людей
- Команда Трампа обещает не допустить блокировку TikTok