Мы с мужем затрудняемся сказать, что спровоцировало травлю нашего сына. Было ли дело в СДВГ или в том, что он – приемный ребенок?
А может всё началось с того, что наш мальчик конфликтовал с задирой, который называл его чернокожего друга «рабом» и требовал, чтобы тот носил виолончель хулигана?
Наш сын рано столкнулся с расизмом – в тот день, когда пьяный белый парень потребовал, чтобы его крошечная шестилетняя сестра вернулась в Китай, где мы её удочерили. Люк вступился и за неё тоже.
В конечном счёте, не так важно что послужило причиной издевательств; важно то, как мы их победили.
Start Game
В пятилетнем возрасте Люк начал играть в Lego Star Wars. Я, конечно, была настроена против любого насилия, но когда Люк Скайуокер (в честь которого мы назвали нашего сына) погибал в игре – во все стороны разлетались лишь маленькие детали Lego.
Спустя годы он начал играть в Halo, с яркими образами людей, в которых стреляли. Это беспокоило меня. Несмотря на то, что музыкальное сопровождение было намного лучше, чем мне доводилось слышать в любой другой игре. Но, как профессиональный музыкант, я могу это оценить.
В ту пору наш сын уже показывал себя талантливым скрипачом, поэтому я решила, что прослушивание полностью оркестрованного сопровождения видеоигры может вдохновить его на занятия музыкой. Я надеялась, что он будет чаще заниматься скрипкой и меньше времени тратить на игры, ведь существует ряд весомых доказательств, что музыка способна оказывать благотворное влияние на человеческий мозг.
Но важнее того, проводил ли наш сын время за видеоиграми или посвящал его скрипке, была суровая реальность: почти ежедневно Люка толкали, срывали с его плеч рюкзак и называли такими именами, из которых бы ни одно не прошло цензуру.
Игры были единственным миром, где он имел хоть какой-то контроль над ситуацией. В конечном счёте мы разрешили ему играть. И записали его на тхэквондо.
Отец стал брать его с собой на выставку PAX East, где Люк познакомился с несколькими инди-геймерами и начал принимать участие в бета-тестах их проектов.
Одна компания, Novelline.net (Tenwall Creatives), была так благодарна Люку за его энтузиазм и помощь, что когда они разработали новую игру, – Bleak, – вставили нашего сына в неё в качестве пасхалки.
Игроки могли найти его имя, написанное на памятнике: «Для Люка – юного волшебника, чьи яркие глаза и непоколебимая поддержка вдохновляли миры». Конечно, нет нужды говорить, что Люк был в восторге.
«Знаете, быть отмеченным в чём-то столь публичном и постоянным было очень вдохновляюще», – сказал Люк.
«Во время бета-тестов Bleak я узнал много нового о творческом процессе проектирования и различных элементах разработки игр. Именно тогда я подумал, что возможно это то, чем мне действительно хотелось бы заниматься в моей жизни».
Спустя годы терпения, которому его учили в додзё, и уже после получения чёрного пояса, Люк все-таки ответил задире – двинул тому с ноги и отправил полежать на земле. Дело было в шестом классе. В тот день Люк убежал из школы и больше в неё не возвращался.
«Я не обязан защищаться, чтобы ходить в школу», – говорил он тогда.
С этим было невозможно спорить, так что последние шесть недель учебного года наш сын провёл на домашнем обучении.
Continue?
В седьмом классе мы перевели его в частную школу, где к буллингу относились безо всякой терпимости; правда, в конце концов Люку надоело носить пиджак и галстук, – обязательный атрибут в том заведении для мальчиков, – поэтому мы отправили его обратно в государственную школу, но, разумеется, другую.
После окончания восьмого класса, девятый он начал уже в четвёртой по счёту, местной старшей школе, опять новой для него.
«Было ощущение, что у меня нет своего «дома» с точки зрения социального места», – поделился Люк.
«Говоря откровенно, я чувствовал себя одиноко. Я каждый день возвращался к своей семье, где были одни и те же лица. Но в школе для меня все люди постоянно были новыми, а друзей у меня не было. Вокруг всё постоянно менялось, было непросто избегать хулиганов. То было скорее неизбежным школьным бытом, чем выбором.
Издеваться над ним перестали после седьмого класса, видимо потому, что к тому времени он вымахал под 180 см ростом. Впрочем, это имело и обратный эффект:
Когда я перешёл в старшую школу, у каждого уже была своя компашка – ребята из средней школы. В то время, как все вокруг говорили: «Познакомьтесь с моими новыми друзьями», – я был изгоем.
У других ребят был определённый социальный статус, у меня же – репутация человека, который долгие годы подвергался травле. Так что для них я был как бы проклятым».
Из разных источников люди узнавали мою историю, так что в конечном счёте я оказывался на «айсберге игнора». В новых школах, безусловно, всегда был шанс на новую жизнь, но с СДВГ приходят огромные трудности с социализацией. К тому же из-за издевательств я не приобрёл тех коммуникативных навыков, которые даёт общество. Из-за этого меня считали странным, громким, надоедливым…
«А ещё я всем мешал»
«В младших классах у меня был один друг, с которым мы познакомились на уроке биологии. Мэтт переехал из Франции, поэтому из-за него меня не травили.
Спустя годы, когда мы оба уже поступили в колледж, он признался, что прежде считал меня чертовски раздражающим. Всё из-за того,что я много болтал. Правда, потом он добавил: «В конце концов я понял, что этому парню действительно есть, что сказать».
«С Мэтом мы до сих пор дружим».
У Люка хороший мышечный тонус и молниеносная реакция. Именно это помогло ему добиться успехов в тхэквондо, игре на скрипке и видеоиграх. Это также сделало его хорошим кэтчером в бейсболе, благодаря чему, летом после шестого класса, ему выпал шанс перехватить мяч у своего обидчика, задиравшего его пару лет назад.
К слову, одним из аспектов СДВГ является гиперфокусировка. Так, Люк мог часами играть в Lego Star Wars и Super Paper Mario. Его руки не отрывались от геймпада, а внимание оставалось приковано к экрану.
Спустя время, Люк начал играть с незнакомыми людьми по сети.
«Меня это обеспокоило.
Мы надеялись, что у него появится больше друзей в реальной жизни, но, к сожалению, пережитая травля продолжала преследовать нашего сына.
Как-то раз мне попалась статья BBC, опубликованная в 2017-м. В ней говорилось, что буллинг в интернете реален и может иметь такие же катастрофические последствия, как и издевательства в реальной жизни».
«Если ты каждый день ходишь в школу где тебя неустанно гнобят, то ты хочешь как можно скорее вернуться домой к компьютеру, чтобы от этого спастись», – приводились в статье слова шестнадцатилетнего геймера.
«Поэтому, если на тебя продолжают сыпаться оскорбления и в интернете, то в конце концов это оттолкнет от общения совсем. Так было со многими людьми, которых я знаю, и в том числе со мной».
Но несмотря на все опасения, опыт Люка в онлайн-играх оказался противоположным его встречам в ИРЛ (*IRL / In real world – В реальном мире). В интернете Люк познакомился с людьми, у которых не было никаких предубеждений на его счёт. Это помогло расширить его социальный мир.
Мой муж, Кит, прокомментировал это так:
«В реальном мире на дружбу может накладывать ограничения место, где ты находишься. Так было с Люком в средней школе, где ему было трудно избежать своей репутации. Но в интернете есть возможность создавать свои собственные миры и наполнять их друзьями буквально со всего света.
Возможность освободиться от повседневных издёвок в реальности, похоже, является ключевой составляющей дружбы в сети. Даже если в интернете и встречаются хулиганы, отделаться от них и начать всё с чистого листа куда проще».
Мы слышали, как, подобно многим другим геймерам, играя с ребятами онлайн, Люк смеётся и ругается. Он, наконец-то, просто выглядит счастливым. Поэтому, мы решили не отбирать у него эту отдушину.
Впрочем, потом нам приходилось часами стоять над ним, чтобы сын всё-таки сделал домашку.
Endgame
«Я чувствовал, что сетевых играх мне были рады», – поделился Люк.
«В таких местах всем наплевать на твой внешний вид, на твою расу, на то, что ты высокий и тощий. Единственное, что действительно важно – это твои навыки.
Насколько хорош ты в игре? Хотя последнее касается только соревновательных игр. В кооперативках типа Worlds Adrift (в которую я играл с моим хорошим другом, Аароном, и которую, к сожалению, прикрыли), GTFO, Destiny 2, VR Chat и Dungeons and Dragons, люди стараются быть приветливыми друг к другу и помогают новичкам интегрироваться в сообщество».
«Чаще всего знакомства с ребятами происходят непосредственно в игре, но бывают также и тематически чаты, где геймеры общаются вне неё. Некоторых из тех, кого я встречал в играх, я потом приглашал в эти чаты. Среди них есть такие, с кем я по-настоящему сдружился».
Люк начал вести стримы на Twitch и у него это хорошо получалось. Просмотры росли и постепенно наш сын стал общаться с местными старшеклассниками, которые тоже увлекались онлайн-играми. Некоторые из них даже приходили к нам домой.
У нашего сына была VR-гарнитура, поэтому многие ребята хотели её опробовать. Люк с радостью делился своими девайсами и учил друзей играть в Beat Saber.
Когда пришло время выбирать колледж, у Люка не осталось сомнений – он хотел учиться создавать свои собственные игровые проекты. Мы отправили его в Университет Джорджа Мейсона, на летние курсы по разработке видеоигр.
Мы хотели дать ему шанс попробовать и понять, насколько серьёзно он ко всему этому относится. В итоге он сделал свою первую игру, быстро подружился с другими студентами-разработчиками, а когда вернулся в школу, в свой выпускной класс, то основал первый в истории киберспортивный клуб. В одночасье он стал самым большим клубом в его школе.
В конце концов, мы нашли место, обладавшее хорошей репутацией в вопросе своей программы подготовки разработчиков видеоигр и классным студенческим оркестром – Технологический институт Рочестер.
К сожалению, первый курс был сокращён из-за пандемии и Люк вернулся домой, чтобы продолжить обучение онлайн.
Во время карантина, пока остальные боролись с тем, что оказались заперты дома, прикованные к экрану, Люк чувствовал себя как рыба в воде. Он сразу же подружился с ребятами через игры, снова стал стримить, и даже завёл онлай-отношения, которые, правда так и закончились на расстоянии.
Скажу честно, что как родитель, который всегда боялся этой зависимости сына от виртуального мира – я была рада признаться себе в том, что переживала напрасно.
Неправильным будет сказать, что в интернете совсем нет геймеров-хулиганов. «Токсичные» товарищи найдутся везде. Однако история его травли научила Люка не реагировать на всё это. Гиперфокус нашего сына позволял ему просто сосредоточиться на самой игре.
«На самом деле, задиры в интернете толком ничего не могут тебе сделать», – поделился своей точкой зрения Люк.
«Просто этим детям больше негде выплеснуть своё разочарование. Некоторые нуждаются в этом психологическом ощущении власти, которое возникает, когда они принижают кого-то другого. В конечном итоге, мне просто стало их жаль».
Люк вернулся в университетский городок с уверенностью в себе, которую многие его сверстники потеряли во время пандемии.
Он хочет закончить колледж со степенью в области дизайна и разработки игр, чтобы реализовать свои амбиции и мечты.
«Моя мечта – создать игру, которая изменит чей-то взгляд на жизнь», – говорит Люк.
«Я понимаю, что это очень непросто, но думаю, что в конце концов у меня всё получится».
То, чего я боялась больше всего, в итоге помогло Люку. Видеоигры не только позволили ему справиться с травлей в школе, они помогли найти своё предназначение и стремиться его реализовать.
Ещё по теме: